12.08.2009
Выступление А. Гольца на конференции "Россия после Путина"

Уважаемые коллеги, я бы предложил несколько снизить уровень нашей дискуссии, перейдя от глобальных проблем к проблемам довольно конкретным. В силу своих занятий я хотел бы сосредоточиться в своем выступлении на том, что придется делать после Путина в двух областях: во внешней политике, которую уже затрагивали, и в военной политике.

В настоящее время во внешней политике в результате блестящих последних девяти лет отношение к России делится от, в лучшем случае, испуганно-нейтрального до, в худшем случае, откровенно враждебного. Довольно значительное количество государств рассматривает нашу страну как один из главных источников напряженности на планете. Это результат того, что все последние годы внешняя политика России представляла собой некую real politic. Но real politic не в духе Киссинджера и Бжезинского, а real politic XIX века. У меня сильные подозрения, что, если говорить о подлинных источниках этой внешней политики, то таковыми источниками для когдатошних лейтенантов высшей школы КГБ взгляд на внешнюю политику представляется как попытка создавать тайные союзы, секретные соглашения, распространять зоны влияния, иметь вассалов и т.д., что некоим образом не совпадает с реальностями современного мира. И успехи в этой политике мы наблюдаем каждый день, когда вроде бы вассалы спокойно пользуются российскими деньгами, а, взяв бабло, спокойно кидают эту мощную державу.

При определении главной цели во внешней политике надо вернуться к положению, что целью во внешней политике должна быть реализация целей модернизации и развития. Если подойти с этой точки зрения, то важнейшим приоритетом во внешней политике станут не США, а будет политика в отношении государств СНГ, стран постсоветского пространства. И здесь мы должны определиться, что мы хотим от этих стран. Мы хотим от этих стран две вещи: экономическое сотрудничество и безопасность. Все реальные угрозы безопасности России происходят сегодня отнюдь не со стороны коварного НАТО или американских ядерных потенциалов. Эти угрозы происходят из ближнего зарубежья. Решить эту проблему невозможно, подбрасывая коррумпированным, слабым режимам 100-200 млрд рублей. Эта проблема нерешаема. Если взглянуть на Центральную Азию, рано или поздно там произойдет колоссальный социальный взрыв в силу чудовищной нищеты, там царящей. В случае, если операция НАТО там будет не столь успешна, в Афганистане, то мы получим очень серьезный, я не хочу говорить фундаменталистский ислам, мы получим экстремистские силы, которые думают, что руководствуются принципами ислама, легко захватят эти государства. При этом следует помнить, что граница между Казахстаном и Россией существует только на бумаге. Что нужно России в этом смысле? Отнюдь не силы оперативного реагирования, нам нужно бороться с бедностью в этих странах. Есть в России ресурсы, чтобы побороть бедность в этих странах? Конечно, нет. Стало быть, не кричать надо об опасности американского или какого-то западного влияния в этих странах, а сотрудничать с западом, который тоже заинтересован в стабильности этих государств. И здесь Россия может быть равным партнером, потому что у нас есть колоссальный опыт, чего нет у западных стран, общения с этими культурами и народами, у нас есть колоссальное количество специалистов, которые могут там работать. Когда произошел микрокризис с Россией и Киргизией, когда нас кинули с базой, я решил посмотреть, каков товарооборот со страной, в которой, как мы утверждаем, у России есть жизненные интересы. Россия не входит даже в десятку стран, которые имеют максимальный товарооборот с Киргизией. Нас опережает здесь Латвия, вдумайтесь в это. Поэтому новая внешняя политика должна строиться не на военных союзах, они не исключаются, но они должны быть дополнением к экономическим интересам. То же самое можно, кстати, сказать и об Украине и о Белоруссии. К нам будут относиться как к надежным партнерам только тогда, когда внешняя политика в отношении стран СНГ перестанет быть требованием к руководителям этих стран раз в год совершать ритуальный поклон.

Политика в отношении запада. Я думаю, что ключевыми словами знаменитой речи Владимира Владимировича Путина в Мюнхене были слова о том, что 80-е годы были годами наибольшей стабильности в отношениях между Москвой и западом. Это не имеет никакого отношения к действительности. Ответственно могу сказать, что за 80-е годы мы пару раз прошли очень близко от ядерной войны. Однако, руководствуясь таким подходом, абсолютно искусственным образом Москва вернула повестку дня 80-х годов, давно изжившую себя. Смотрите, о чем мы сейчас говорим с западом? Мы говорим о боеголовках, о противоракетной обороне, о ракетах средней дальности, о договоре об обычных вооружениях. Это все повестка дня 80-х годов, я чувствую себя на 30 лет моложе. Нет времени долго рассуждать на эту тему, но смысла в этом рассуждении нет никакого.

Покажу на примере договора СНВ, который сейчас является главной темой накануне визита Обамы. Стороны, и наша, и американская, претендуют, что мы ведем разговор, опираясь на концепцию взаимного сдерживания, что, собственно, является концепцией взаимного гарантированного уничтожения. С серьезным видом сидят люди, высчитывают таблицы, возвратный потенциал, ответно-встречный удар, как будто существует таблица Макнамары 50-х годов, где было подсчитано, что неприемлемый ущерб составляет две трети городов, пять шестых населения и т.д. Я спрашиваю у своих оппонентов: «Скажите, американцы по-прежнему должны знать, что мы уничтожим три четверти их городов, чтобы не напасть на нас, или одна прорвавшаяся боеголовка и является тем неприемлемым ущербом, который навсегда закроет для США вопрос о внезапной ядерной атаке». Ответа на это нет, и из политических соображений мы колоссальным образом милитаризировали нашу внешнюю политику. Второе, после стран СНГ, важнейшее направление внешней политики нового государства — это демилитаризация внешней политики. Мир давно живет по другим законам. Вы посмотрите один простой пример. Когда Дмитрий Анатольевич Медведев формулирует идеи нового договора европейской безопасности, единственный вопрос, который задают наши партнеры: «А кому это нужно?» Кто, кроме России и, по понятным соображениям, Грузии, недоволен сложившейся в Европе системой безопасности? Совершенно настоятельно для новой российской власти было бы изменить этот дискурс, перейти к иным отношениям с внешним миром, чем отношения ядерного и военного баланса.

Последнее. Несколько слов о делах военных. Я рискую вызвать гнев и уверен, что справедливый, большинства здесь собравшихся, сказав, что та военная реформа, которая проводится в настоящее время министром Сердюковым, это давно назревший и принципиально правильный шаг. В основе этой реформы лежит отказ от принципа всеобщей мобилизации, от создания массовой мобилизационной армии. Ведь 20 тысяч танков не нужны для постоянных действий вооруженных сил, они нужны для того, чтобы в день «Ч» призвать миллионы резервистов, которые сядут на эти танки. Отказ от такой концепции, безусловно, благотворен для нашего общества и нашей страны. Более того, я не знаю, понимают ли авторы закона или нет, они подрубают древо, на котором базировалось уж точно советское государство, они подрубают древо российского милитаризма. Когда мы отходим от идеи, что государство нужно только для того, чтобы содержать армию, это, безусловно, прогресс. Здесь хорошее заканчивается. Это чрезвычайно важная для страны реформа. Чем дальше, тем больше я это ощущаю. Может быть, дискредитированная. Потому что это важнейшая реформа проводится сугубо советскими способами. А именно: тех людей, которые должны быть уволены из вооруженных сил, а они, безусловно, должны быть уволены из вооруженных сил. Но не их вина, что за 90-е годы они не получили необходимых контрактов, они не соответствуют своим должностям, что структура вооруженных сил не позволяла им стать профессиональными военными. Все говорит о том, что их будут увольнять не по закону, а по понятиям. Это означает, что в ближайшие годы на улице окажется 120-150 тысяч мужчин в возрасте от 30 до 40 лет. Фактически, при всем моем уважении, не имеющих квалификации, чтобы прилично устроиться в гражданской жизни. Они останутся без квартир, без начального социального пакета. Путинское государство легко и спокойно отказывается от своих социальных гарантий. Это страшная ситуация. И, с одной стороны, дискредитируются идеи военной реформы. Те, кто останутся в армии, будут чувствовать себя не людьми, которые остались, потому что они хороши, потому что государство их выбрало. Те, кто останется, будут чувствовать себя людьми, обманувшими государство, они вот так ловко устроились. Те, кто будут выброшены из армии, будут чувствовать себя людьми обманутыми не Путиным, не Медведевым, будут чувствовать себя обманутыми российским государством. И это заставляет нас подумать о чем-то вроде истории Веймарской республики, я не буду дальше продолжать. Важнейшая задача новой власти будут заключаться в том, чтобы последние средства истратить, но дать все социальные гарантии тем, от кого путинская власть так легко избавляется, иначе это государство вступит в немалые риски.

15.03.2012 -

Национальная Ассамблея РФ - новый этап.

28.01.2012 -

Ком-подготовка

13.08.2009 -

Выступление А. Сурикова на конференции "Россия после Путина"

13.08.2009 -

Выступление В. Смирнова на конференции "Россия после Путина"

13.08.2009 -

Выступление Б. Немцова на конференции "Россия после Путина"