08.06.2009
Е.Ихлов: О переучреждении страны, или конституционная демократия на марше

Немного о политических мифах. Нынешней российской конституции, как правило, обращены два упрека. В нелегитимности – вследствие нарушений при подсчете голосов, нарушений при самой процедуре принятия и нарушении демократических принципов, например, запрет агитации против проекта. Можно добавить и самый существенный –подлог. На референдум был вынесен не тот проект, который приняло Конституционное совещание 10 июля 1993г., но вариант, кулуарно переработанный Кремлем в октябре-ноябре того же года. Второй упрек – ее гиперпрезидентский характер, якобы наделяющий главу государства несусветными полномочиями. Но – это мифы. Прежде, чем проанализировать их, отмечу, что самый главный упрек конституции, с моей точки зрения, заключается в том, что она дважды объединила два взаимоисключающих принципа.

Во-первых, она объявлена нормой прямого действия, но при этом носит отсылочный характер, что позволяет приемом и изменением конституционных и обычных законов менять первоначальный смысл конституционных норм буквально на противоположный. Поэтому Россия сейчас - не республика, не демократия, не федеральное, не социальное, не светское государство, но плебисцитарный цезаризм (правитель назначает преемника или/и соправителя) бонапартистского толка.

Во-вторых, она соединяет концепцию договорного союза равноправных автономных наций-государств (то идеальное состояние либеральной империи, о котором мечтал несчастный эрцгерцог Франц-Фердинант) и территориальную федерацию германского типа.

Упреки в процедурных нарушениях при принятии конституции (о, этот стон души неофитов демократии: «демократия – это процедура») полезны для мотивировочной части декрета об ее отмене. И только. Любая конституция - есть акт, учреждающий государственность и ее форму. Учреждение государственности – суть событие революционное, отвергающее прежнюю форму. А в революцию процедура - штука весьма условная. Для блезира проводят более-менее честный референдум или голосование чего-то учредительного. Главное – консенсус общества, или, по крайней мере, политического класса по поводу конституции. Веймарская конституция была принята юридически куда более изящно, чем нынешняя российская, но прожила всего 14 лет – ее отторгала значительная часть немецкого общества. США учредили кучка плантаторов-рабовладельцев. Но дух свободы и народного суверенитета, которым проникнута Декларация независимости, вдохновляет людей вот уже 235 лет.

Строго говоря, в России никогда не было идеально легитимной (с позиции современного права) конституции. Манифест 17 октября 1905 г. и Основные законы Российской империи были не просто введены лишь монаршими указами, сам монарх не легитимно занимал престол: Николай, второй этого имени, оказался на троне только потому, что Екатерина, вторая этого имени, организовала свержение и убийство своего супруга, а ее внук – точно также поступил по отношению к своему отцу… О легитимности советских конституций нельзя говорить с юридической точки зрения, поскольку они разрабатывались и принимались в условиях тоталитарной системы, а модифицировались в условиях революции.

Конституция 1993 г. опиралась на определенное соглашение различных элит, на весьма сбалансированный «общественный» договор, в котором были тщательно выверены пропорции между авторитаризмом и либерализмом, федерализмом и централизмом. Все это было сдобрено изрядной политической коррупцией. Конституция зафиксировала казавшуюся тогда очевидной победу буржуазно-демократической революции. Проблема не в том, что при назначении, проведении и подведении итогов плебисцита («всенародного голосования») 12 декабря были огрехи и нарушения, проблема в полном ее принятии всеми акторами политического процесса. Коммунистическое парламентское большинство испугалось ее отмены, когда в середине марта 1996 г. превратило акт денонсации Беловежских соглашений в пустую идеологическую резолюцию. Даже сейчас самые радикальные оппозиционеры твердят о нарушении своих конституционных прав, хотя могли бы ссылаться на куда более широкие прав и свободы, которое им дает международное право – Всеобщая декларация, Европейская конвенция и Пакт о гражданских и политических правах.

Последующая реакция и прямая контрреволюция в форме среднего и позднего путинизма означают разрыв общественного договора и, тем самым, делегитимизацию основанной на нем конституции. Идеологическое и юридическое оформление такой делегитимизации – дело профессионалов, как например, профессора Черняховского.

Как говорил Бисмарк, готовя аннексию Пруссией Саксонии, мы направляем туда нашу армию, а историки пусть обоснуют нашу правоту.

Неправильно и считать нынешнюю (назвать ее «действующее» не поворачивается язык) конституцию гиперпрезидентской. Власть президента (главы государства) – как газ, который занимает весь отставленный ему объем. Если бы госдумцы в апреле 1998 г. не утвердили премьером Кириенко (тогда за голос, говорят, платили по 11 тыс. долларов) – у нас уже 11 лет была бы парламентская демократия. Еще один шанс был у противников Ельцина в мае 1999-го – тогда на отставку Примакова можно было ответить не раболепным утверждением Степашина (тогда депутатам даже не платили – просто они поняли, что «папа» уже не шутит - и прониклись), а потом – Путина, но мощными протестами. Просто решиться на роспуск Думы – и через несколько месяцев вернуться в нее героями…

Единственный «монархический» атрибут Конституции – это статус президента, как гаранта конституции. Но это – «пустая» норма, не развитая в законодательстве. Контроль над силовиками – но он и Франции существует. А всемогущая президентская администрация – даже не орган госвласти. Впрочем, «ленинский» (обязательный титул) ЦК КПСС тоже был всего-навсего, коллегиальным руководящим органом общественной организации.

Политическая шизофрения путинизма – когда законодательно система управления есть классический, и так осуждаемый «голлистами», «режим партий» (президент – глава партии, победившая партия формирует и контролирует исполнительную власть), а суть – режима – это поддерживаемый всей мощью госмашины культ единовластного «харизматического» вождя, за фалды, точнее, за помочи, рейтинга которого цепляется сонм презираемых и ненавидимых чиновников – совершенно не вытекает из параграфов конституции, но лишь из набора законов, но главное - из трусости и раболепия.

Если говорить об быстро исправляемых пороках российской конституции, то для возвращения ее к приличным буржуазно-демократическим стандартам, достаточно всего немного. Ну, конечно, возвращение к 4-летним срокам легислатуры для президента и депутатов. Передача функций гаранта конституции и прав и свобод Конституционному суду. Дарование гражданам и организациям права обжаловать в этот суд любой закон, а не только затрагивающий их (право абстрактного нормоконтроля). Введение прямых выборов членов Совета Федерации (превращение его в Сенат). Утверждение парламентом и снятие им министров-силовиков (прямого президентского подчинения). Закрепление безусловной выборности на основе самовыдвижения и выдвижения организациями (партиями) глав исполнительной власти субъектов федерации и глав муниципалитетов. Лучше – прямые выборы, но и в выборах губернаторов и мэров парламентами (советами) тоже нет нарушения демократии. Немного расширить и уточнить раздел прав и свобод: запретить государству (органам власти) вести пропаганду внутри страны; оговорить свободу не только религий, но и атеизма; расшифровать запрет на разжигание межнациональной и религиозной вражды и розни как исключительно запрет на пропаганду (призывы и оправдание) преследований и дискриминации по групповым признакам; ввести запрет на политическую коррупцию (поддержка должностными лицами или госорганами политиков или партий или, напротив, создание ими препятствий для законной политической деятельности).

Собственно этого, а также раскола «партии власти» на две-три вечно конкурирующие «номенклатурные» партии (каждая со своими фракциями, телеканалами, олигархами, регионами – весна-зима 1999 г.) достаточно, чтобы за несколько десятилетий стабильности отечественная политическая система сама доразвилась бы до вполне приличного демократического уровня европейского типа. Система сдержек и противовесов демагогии, глупости, тщеславия, сублимированной агрессии, жадности и подлости… Что там Кант писал о возможности правового государства бесов…

К сожалению, внести эти (полностью укладывающиеся в рамки гипотетического Временного Конституционного Акта) и аналогичные корректирующие изменения в российскую конституцию также «просто», как и заменить ее полностью. А это дает возможность продумать и более последовательное изменение присущих нынешней конституции органических пороков, вызванных глубинными противоречиями в самой постимперской, постсамодержавной концепции нынешнего государственно устройства России, стремлением всех сторон общественного договора 1993 года (с его мечтой об умеренном просвещенном цезаризме) к полному пересмотру условий такого договора, очевидное несоответствие конституционных наработок 1992-93 годов фундаментальным свойствам российским социокультурным традициям, в том числе, традициями политическими.

Совершенно очевидно, что кризис путинизма, в недрах которого разложилась «ельцинские нормы демократии» (по аналогии с утопической ностальгией советских шестидесятников про «ленинские нормы социалистической демократии») вынудит формировать принципиально иные принципы российской конституционной демократии, а, следовательно, переучреждать государственное устройство нашей страны.

Теперь о том, как может и должен измениться существующий конституционный строй. Любое нетрадиционалистское государство опирается на конституцию (или набор основополагащих актов, что почти одно и тоже). Следовательно, современное российское государство нуждается в конституции. Конституция формально фиксирует нормы взаимоотношения элит между собой, государства с гражданским обществом и личности с государством и гражданским обществом, которые установлены неписанным общественным договором. Нынешняя Конституция РФ (я уже упоминал, что назвать ее «действующей» язык не поворачивается) – это механическое соединение трех частей: о президентской республике, о правах и свободах и национально-государственном федерализме. Эти части соединены условно, как комбинация «кубика Рубика» - те же права, списанные из Евроконвенции, можно было присоединить и к парламентской республике, и к унитарному государству, и к федеративному государству, разделенному на «штаты», а не на республики, края и области. А федерация может управляться и сильным премьером, как в ФРГ. Поэтому, когда говорят о неадекватности Конституции РФ, важно уточнить, в какой части – что нужно отменить – «вертикаль», автономию национальных республик или расширить (сузить) права?

Нынешняя конституции Российской «Федерации», как сказано выше, не может более выполнять роль основного закона страны по той причине, что устарел тот общественный договор, который она закрепила. Конституция 1993 года зафиксировала казавшуюся тогда реальной победу антикоммунистической буржуазной революции. Одновременно возникла конструкция просвещенного авторитаризма – президенту – «вертикаль», а остальным – как писали в марксистских источниках, «основные буржуазно-демократические свободы». В том числе, партийные выборы и перевыборы президента раз в четыре года, что оживляет рынок политтехнологий. Были обещаны выборы губернаторов, а губернаторам и президентам республик – подарен Сенат (как у взрослых). Равновесие сил в парламенте обеспечило и относительную независимость суда. Все это оказалось перечеркнуто. Следовательно, нужен новый баланс между ветвями и уровнями (федеральный – региональный – районный – местный) власти.

Основной закон может преследовать самые различные цели – сохранение власти элиты, гарантии для среднего класса собственников, стабильность власти, динамизм власти, целостность страны… Валерий Марксович предложил рассмотреть такой вариант основного закона, который обеспечивает максимальную степень народоправия. Я специально не употребляю слово «демократия». Демократия – это власть демоса. Демос – это хорошо организованная и структурированная часть населения, постоянно живущая в определенной местности, входящая в густую сеть устойчивых социальных связей – родовых, корпоративных, культовых… Для которой гражданское служение – священный долг. Словом, по нашему, гражданское общество.

Нынешний «электорат» - понятие «демосу» прямо противоположное. Поэтому ТЗ – создание конституционного порядка, дающего наилучшие возможности для отражения власти народа.

Дальше начинаются две очень серьезные развилки: а). Либо мы создаем систему, максимально отражающую мнение большинства. Учитывая, что это вносит элемент хаоса и дестабилизации, подчиняет политику колебаниям массовых настроениях и создает предпосылки для подавления мнения меньшинства (очень часто куда более компетентного). Либо мы создаем систему, которая помогает вырастить гражданское общество и профессиональный политический класс (Государство-2), способный противостоять госбюрократии (Государство-1), но столь же отчужденный от общества, что и чиновники. В результате мы формируем не народоправство, но свободный «рынок» политических проектов.

б) Либо мы стремимся переместить фронт противостояния общества и государства в глубь госвласти, создавая искусственный конфликт не только между ветвями, но и внутри ветвей – два главных суда (Конституционный и Верховный); две центра исполнительной власти (Президент и Премьер); две палаты Парламента. Две «главные партии». Это лишает государство динамики, но в известной степени гарантирует от диктата чиновников.

Либо мы сознательно делаем государство орудием в борьбе двух-трех направлений внутри общества. Тогда нужно единство каждой из ветвей, которая в результате целиком становиться «призом» победителю, и опираясь на которую, он может энергично проводить свою политику (реализовывать свой политический проект).

Нестабильный парламентаризм (регулярное смена кабинетов и перетасование парламентских коалиций) возможен только при профессиональном и малокоррумпированном чиновничестве, способном управлять ведомствами, пока политики ведут борьбу с борьбою во имя борьбы.

Наиболее полное отражение позиций всех групп избирателей дает пропорциональная система при минимальном цензе (барьере). Но при парламентской демократии это превращает большинство в заложника небольшой партии-«джокера», навязывающей свою линию, и получающей непропорциональное влияние. При президентской демократии – это создает хронический конфликт между «всенародноизбранным» президентом – и зыбким парламентским большинством. Партийная система сравнима по силе с госчиновниками, но превращает политиков в винтики партаппарата, вырабатывает у них психологию «офисного планктона». Политбоссами становятся «секретари обкомов» - хозяева партийных машин. Мажоритарная система выращивает харизматических лидеров, способных создавать социальные коалиции и реально становящимися местными политбоссами, но при этом теряется мнение значительных групп населения.

Основной закон должен предусматривать механизм, искусственно поддерживающий политический плюрализм и развивающий систему народовластия.

Не может быть двух различных источников легитимности. Либо источник власти – всенародное избирание - глав государств, регионов, городов и районов. Тогда парламенты и прочие заксобрания – «мегаотстой», прибежище жуликов и безответственных демагогов. (исключение – олигархическая верхняя палата парламента). Либо источник власти – народные представители, выражающие позицию партий. Тогда парламент – храм демократии, а исполнительная власть – чинуши, уворачивающиеся от народного контроля.

У меня мало претензий ко второй – правозащитной - части нынешней Конституции РФ. Хотя я бы просто перенес бы в нее Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейскую Социальную Хартию и Конвенцию о правах ребенка. Я бы уточнил запрет на разжигание вражды и розни только как прямое или косвенное подстрекательство к гонениям и дискриминации, либо их оправдание. Я бы дополнил общепризнанное гражданское право на вступление в брак безусловным правом на расторжение брака по инициативе любой стороны и безусловным правом на создание семьи между любым количеством совершеннолетних граждан, согласных на совместное проживание и объединение своего имущества. Я бы обязательно причислил к гражданским и культурным правам безусловное право ребёнка и подростка на свободный доступ к любым научным данным, философским доктринам и образовательным системам. Согласен с мнением Валерия Марксовича о необходимости отдельно зафиксировать независимость СМИ.

Основной закон может быть принят учредительным собранием, может быть – проведен через референдум. Референдум дает «всенародность», но поощряет «манихейский» конфликт: дескать, ты – за нашу конституцию, или – вражина – против?! Народовластие формируется уже при принятии основного закона. Либо – его вырабатывают депутаты (что закладывает конфликт с исполнительной властью). Либо – правительство и группа придворных экспертов (что закладывает доминирование исполнительной власти). Либо – учредительное собрание – орган, особо избранный - для специальной цели: принять конституционный акт и избирательное законодательство. Наверное, лучше всего (честнее), чтобы на референдум были вынесены два альтернативных проекта, набравших в учредительном собрании наибольшее число голосов.

Я бы запретил членам учредительного собрания участвовать в первых назначенных выборов, но дал бы им право автоматической регистрации в качестве кандидата на любой выборной пост – на следующих выборах. Я сторонник мажоритарных выборов депутатов, но учредительное собрание должно формироваться не из героев-популистов, но из экспертов, поэтому оно должно избираться по спискам. Но не партийным, а спискам поддержки определенных конституционных проектов. Чтобы избиратели заранее знали, какого кота в мешке они получат.

Я не исключаю, что некий представительный орган переходного периода примет на год-другой временный конституционный акт, о некоторых чертах которого говорилось ранее, во время действия которого и пройдет работа Учредительного собрания. Кстати, такое Собрание может работать и параллельно с парламентом, чтобы не мешать работе с бюджетом.

Ты избрал – тебя судить! Приложения.

Евгений Ихлов

-	К проекту Конституции “Прямой демократии”

-	КОНСТИТУЦИЯ ПРЯМОЙ ДЕМОКРАТИИ

07.06.2012 -

Моя профессия

30.05.2012 -

101 вопрос

13.03.2012 -

Суд учтёт