Е Ихлов: Наш маленький Февраль. Правительственный урок истории

Наш маленький Февраль. Правительственный урок истории

Не может ни один, ни один король… * Урок политэкономии для Лужкова * Очень-очень маленькая революция * Урок альтернативной истории * Обращение к коллегам *

1. Не может ни один, ни один король…

Месяц назад, прицепившись к 81-ой годовщине высылке Троцкого в Алма-Ату (с этого момента в СССР разногласия с линией ЦК – вне конкретного содержания взглядов – были криминализированы), я написал статью о драматическом положении либеральной оппозиции.

На этот раз я хочу сказать о драматизме для власти. И опять придравшись к календарю знаменательных событий. 21 год назад восстал Нагорных Карабах и поднялась Армения. Быстро выяснилось, что у горбачевского руководства нет никаких доводов, чтобы заставить один советский социалистический народ жить под властью другого, что разговоры о дружбе народов, интернационализме, об «Октябре и Мае» (С.Есенин), о перестройке и новом мышлении – «медь бренчащая» (1-ое Коринфянам ап. Павла, гл. 13, ст. 1). Более того, началась резня между «братскими народами». Всемогущий тогда Кремль ещё мог войсками загнать национальное движение в подполье и приостановить полномасштабный конфликт, но он не мог склеить разбитое. Слова о национальном возрождении и величии зажигали сердца миллионов, казенные речи о дружбе и согласии уныло падали в пустоту.

И нынешний Кремль может многое – но только с теми, кто этого хочет сам. Он может посадить или даже убить, он не может заставить вложить в производство ни одного евроцента из миллиардов, брошенных на спасение экономики, ни нанять на работу ни одного уволенного работягу, ни заставить бесплатно обеспечить лекарствами ни одного инвалида. И в этом крах путинизма. Для того чтобы это понять, не надо даже читать пространные публикации Лужкова, который начал критику «последствий культа личности» ещё при живом и вполне правящем страной «культе личности».

2. Урок политэкономии для Лужкова

На самом деле в мотивировочной части своей критики Лужков абсолютно прав – как и все критики финансовой политики Путина-Кудрина справа налево. Вывод же он делает со здоровым купеческим размахом – продать с молотка, купить у «банкрутов» задешево и потом перепродать с большой прибылью – надежным, хорошим людям (помните это задушевное: «Паниковский вас всех продаст, и купит и снова продаст, но уже дороже»). Все предложения «реорганизовать Рабкрин» упираются в одно – в России нет и не было денег, чтобы купить за достойную оплату бывшее советское народное хозяйство. В 1993-95 гг. ельцинское руководство сделало выбор в пользу экономического национализма, отвергнув – вопреки легендам – компрадорскую модель. Был вариант впустить в страну серьезные западные банки и крупные западные корпорации. Это вариант превращал бизнес отечественный в пристройку к западному бизнесу. Был бы абортирован процесс создания олигархата. В Россию пришли бы сотни и сотни миллиарды долларов и евро и новейшие технологии. Но через филиалы западных банков нельзя было качать деньги в оффшоры, а западные корпорации не стали бы встраиваться в систему «административной буржуазии». Западный капитал напрямую договаривался с центральным руководством (или влиял на него), пронося «сладкий кус» мимо ртов местного начальства. Западный капитал поддержал бы прозападные партии (праволиберальную и альтернативную – нечто в духе социал-демократии), лишив этим политической субъектности молодых ветеранов госбезопасности.

Экономический национализм дал возможность создать банки, очень похожие на настоящие, но только не способные выполнять главную банковскую функцию – кредитовать развитие торговли и промышленности. Суммы активов должны были быть на порядок больше. Но для прокруток бюджетов и проводок на Виргины, Кайманы и Кипры – хватало и этого. Новорожденные российские промышленные империи, созданные с помощью залоговых аукционов и ваучерной приватизации были очень похожи на южнокорейские чоболы и японские дзайбацу, но только не могли стать локомотивом модернизации страны. Впрочем, у нас и парламент очень похож на настоящий, и вооруженные силы очень похожи, и суд (судьи важно ходят в мантиях и есть присяжные, немного, но есть).

3 .Очень-очень маленькая революция

Умеренно-либеральная оппозиция, прекратив надеяться на медведевскую оттепель, теперь возлагает надежду на дворцовый переворот, т.е. отставку Путина и создание бюрократически-либеральной коалиции.

Учитывая исторический опыт 1916-17 и 1991 годов, я предполагаю, что дворцовые перевороты готовят обе стороны. При этом конкретные исполнители, скорее всего, не посвящают первых лиц в «ненужные частности».

Напомню, что осенью 1916 года Гучков уговаривал генералов убрать царя, а царя уговаривали разогнать Думу и править самодержавно, ведя страну от победы над германцев к победе… Летом 1991 года Горбачев готовился сместить им же приведенное к власти правительство будущих ГКЧПистов и сделать премьером «реформатора» Назарбаева, а будущий ГКЧП готовился сместить Горбачева. И в том и в другом случае заговоры разминулись на пару дней, столкнулись, и привели к краху режима. Судя по темпераменту и поразительной откровенности столичного градоначальника и целому потоку рассуждений о неизбежности смены правительства через несколько месяцев продолжающегося спада, с одной стороны, и каскады президентских заклинаний о наиважнейшем значении борьбы с экстремизмом, обратный отсчет идёт полным ходом.

Интереснейшим событием прошедших дней стала «маленькая – в масштабе 1:1000 – февральская революция в Москве». Речь идёт о выдаче санкции на вполне безобидное шествие по двум бульварам в память жертв политического террора (Бабурова, Маркелов, Страдымов). Проблема была в том, мэрия с мая 2006 года не разрешала сомнительным элементам шествия в центре столице. На уведомления были получено три отказа, последний – вечером 12-го – полный отказ в согласовании - и шествия, и митинга. Но московское милицейское начальство – после двух встреч со Львом Пономаревым и представителями молодежных правозащитных организаций, входивших в оргкомитет акции - очень ясно дало понять Лужкову, что разгонять не будут. Еще 8-го на бульвары были выведены тысячи бойцов ОМОНа и Внутренних войск, а вышедшие из кафе молодые правозащитники, которые утром прошли с цветами по Пречистенке, и теперь из любопытства решили посмотреть, что за воинство собрали на Никитском бульваре, были брошены в узилище. Но – затем с извинениями отпущены!

А потом, по всей видимости, руководство ГУВД смогло донести до градоначальника, что перспектива вязать в прямом эфире главных мировых каналов председателя Московской Хельсинкской группы Людмилу Алексееву представляется им кошмаром. Отмечу, что столичные чиновники бились до последнего – уже после того, как милицейское руководство гарантировало Алексеевой, что все будет нормально, идите себе мирно, задержаний не будет, было приято решение о запрете. А автору этих строк сказали в мэрии, что они уже выиграли в прошлом году 15 судов (кстати, два - у автора): «встретимся в суде…». Замминистра внутренних дел Суходольский публично объявил, что коли организаторы акции не согласятся на отказ от шествия, то пусть поберегутся. При этом в мэрии уже лежало письмо от Лукина о полной правоте организаторов шествия.

13-го февраля утром правозащитники задействовали на полную катушку свой скромный «аппаратный ресурс». И в итоге через сутки после полного запрета, в 19-08 в пятницу 13 февраля из моего факсаппарата выползло мэрское согласование. На первом варианте ответа не было даже даты (помните в «Мастере и Маргарите»: как раз с датой эта справка станет недействительной) – действительно, согласовать 13-м уведомление, поданное 4-го! Право начало работать только после отказа правоохранителей от карательных функций. Милицию демонстративно убрали с маршрута шествия. И мыльный пузырь тотального запрета столичных властей на оппозиционные шествия в центре тут же – лопнул. Все причитания о правах автомобилистов и заботливо подготовленные ссылки на Комитет культурного наследия Москвы, который ухитрился насчитать на центральной дорожке Тверского бульвара 8 памятников истории и культуры, коим грозит урон от демонстрантов – оказались пшиком! Вот так же (напомню, в масштабе тысячекратно большем) 92 года тому назад рухнул царизм. Генералы довели до сведения руководства страны, что топить в крови Петроград они не будут. И монархия пала. У царя был один аргумент в общении с обществом – пулемёты. В январе 1905 года генералы были согласны стрелять. И с этого начался катастрофический обвал европейской цивилизации. Первая Русская революция привела не только к отказу от постепенных эволюционных реформ. Ослабленная империя проигрывает войну с Японией и на международную арену выходит новый имперский хищник – голодный и безжалостный. Демократическое развитие самой Японии также будет остановлено. Ослабление Российской империи приведёт к тому, что Германия «заборзеет» и начнется непрерывный каскад международных кризисов. Охваченная паникой Франция даёт царю миллиарды – под обязательство России начать наступление на Германию на 15 день войны (что означает положить в приграничных сражениях кадровые части). На последующие 12 лет российская армия на корню закуплена Парижем и Лондоном. Получив инвестиции, царь разгоняет две Думы подряд и отказывается от всех реформ (даже Столыпинская не пережила своего автора).

4. Урок альтернативной истории

Если бы числа 20-го января 1905 г. министр внутренних дел – прогрессист Святополк-Мирский не скрывался как мальчишка от депутации интеллигентов, а командиры полков довели до сведения министров и – при необходимости - его величества, что применять силу против безоружных людей не будут, то Россия могла бы перейти на путь эволюционного развития. Сперва были бы приняты меры усиления социальной защиты, началась бы – в любом виде - аграрная реформа, были бы отменены выкупные платежи. Потом, неизбежно подтянулись и политические реформы. Очевидно, шло очередь бы дошла и до какого-то варианта законосовещательного органа. Царь привык бы к «булыгинской» Думе, а либеральная элита – к постоянному взаимодействию с правительством. В конце концов, в 1906 году у Госдумы реальных полномочий было меньше, чем у нынешней Общественной палаты.

Это я к тому, что только сочетание твердости и мудрости со стороны оппозиции могут заставить власти идти на диалог. Должно быть, такое качество массовых акций, которое сделает расправы невозможными. И тут же власти начнут диалог. И в этот момент оппозиция должна иметь наготове пакет мер, которые с одной стороны, гарантируют демократический характер трансформации режима, а с другой даст гарантии, что его ход будет мирный и постепенный. Никто не должен загонять другого в угол. Например, организаторы шествия 15 февраля сутки держали в тайне запрет. Хотя, получив его, я пригрозил в мэрии, что через полчаса об их решении будет знать весть мир (25 минут на дорогу и 5 - на составление релиза). В ответ был испуг: «вы не имеет права!». Но поскольку до этого СМИ активно распространяли сообщения о разрешении властей, Лужкову было психологически проще наконец отказаться от непримиримой позиции. Ведь если бы все СМИ кричали о запрете траурного шествия (с мотивировкой – нарушения организаторами правил согласования), то обратный ход был бы невозможен. Федеральное министерство обнадежило бы московских милиционеров своей поддержкой их «жестких мер», столицу ждало бы очередное миниатюрное «кровавое воскресенье», а на власти обрушился очередной поток поношений и проклятий. В ответ посыпалась бы очередная порция гнусных нападок на «пляшущих на костях».

5. Обращение к коллегам

Но вернемся к нашему расколу в верхах. Какая бы сторона не взяла вверх, она обязательно возьмёт себе на знамя что-то из идеологического арсенала оппозиции: либо – «приоритет гражданских прав и свобод» (у правых), либо «ликвидация социальной несправедливости» (левых). В условиях нарастающей социально-экономической катастрофы новой власти будет позарез нужны очень сильные идеологические допинги, чтобы получить общественную поддержку и консолидировать нацию. Сильную идеологию сейчас может дать только оппозиция. Поэтому в ближайшее время в ее сторону будет протянута если не рука, то мизинчик.

Поскольку, я все-таки недостаточной либерал, чтобы обращаться к власти в публицистической форме, пытаясь склонить её на путь разума, то я обращаюсь к своим коллегам – оппозиционерам.

Первое – не дайте себя «купить» тем, что ваши «излюбленные» слова начали говорить люди, ещё вчера бившие вас дубинками и сажавшие ваших друзей.

Любое формальное сотрудничество с властью оппозиционных организаций – только под четкие гарантии необратимых институциональных изменений, например, полной политической амнистии, свободного доступа на федеральные каналы, свободы демонстраций, прекращения слежки за активистами и немедленная регистрации оппозиционных организаций.

Второе – любые переговоры с властью - только в согласии позиций с представителями другого крыла оппозиции.

Третье – прекратить идиотскую грызню, хватит потешать почтеннейшую публику публичными выяснениями отношений между лидерами (у всех есть «мыло» - спишитесь).

Разрушение и стравливание отрядов оппозиции – будет чудовищным ударом не просто по демократической перспективе страны, но по народу России здесь и сейчас. Только наличие радикальной объединенной оппозиции самим фактом своего существования вынуждает власти считаться с правами униженных и оскорбленных. Неужели кто-то полагает, что это страх перед КПРФ, ЛДПР или «Справороссами» заставил внести в закон обязанность прокуратур обращаться в суд в интересах незаконно уволенных, и побудил прокуратуры делать первые робкие шаги в защиту наемных работников в их конфликтах с хозяевами?! Только липкий страх, что объединенная оппозиция встретиться с массовым протестным движением, заставляет власть имущих изображать внимание к социальным правам. За наши склоки расплачиваются люди, которые лишаются последних возможностей защитить себя, и которых – в перспективе – толкают под гипноз фашистов и демагогов.

-	К проекту Конституции “Прямой демократии”

-	КОНСТИТУЦИЯ ПРЯМОЙ ДЕМОКРАТИИ

30.05.2014 -

Мудрая старшая сестра

06.05.2014 -

Мертворожденные дети Абая

08.04.2014 -

О ситауции на Украине.